Знашне разрослось до такихъ необъятныхъ размЪровъ, что ни одинъ спещалистъ какъ бы тЪсна не была 0область его работы, не могъ перечитать и тысячной доли книгъ, написанныхъ его предшественниками. Въ концЪ концовъ изучене свелось къ запоминаню ряда формулъ и правилъ, смысла которыхъ не понимали ни учителя, ни учашеся. Творчество въ наукЪ стало невозможнымъ, потому что вся жизнь ученыхъ уходила на чтен1е и запоминан1е энциклопещи, въ которой были соединены въ сухомъ и сжатомъ изложеши завоеваня прошлыхъ вФковъ. Наука умерла. Остался ея сухой остовЪ, мумя въ гробницЪ съ заклинан\ями и магическими формулами. Пользуясь этими формулами можно было вызывать грозу и бурю, прекращать эпидеми, строить удивительные по сложности механизмы и совершать вещи, которыя всЪмъ казались болФе странными и таинственными, чЪмъ чудеса въ храмЪ Озириса и фокусы факировъ на площади ВЪры.