В 1904 г. в Женеве Ленин изъявил желание “запереть” коекого из своих коллег в комнате и заставить их читать «Обломова»: “Прочитали? А ну-ка еще раз. Прочитали? А ну-ка еще раз. А когда взмолятся, больше, мол, не можем, тогда следует приступить к вопросу: а поняли ли вы, в чем суть обломовщины? Почувствовали ли, что она в вас сидит? Решили ли твердо от этой болезни избавиться?”'3