Катастрофические взрывы «безобидного груза»

Коллекции бывают самые разные, кто-то собирает книги, кто-то марки, а вот азербайджанский коллекционер П. С. Черкезов более тридцати лет собирал различные описания пожаров и связанных с ними взрывов и катастроф. «Огненная коллекция» — так ТАСС назвало эту коллекцию, и это название осталось в последующих статьях и заметках. В 1965 году Азербайджанским государственным издательством (Азернешр) была издана книга с материалами, отобранными из этой коллекции. 

История имеет неприятное свойство повторяться и особенно ясно это можно наблюдать на примерах техногенных катастроф, взрывов и пожаров. 4 августа в порту Бейрута взорвалось 2750 тонн аммиачной селитры, пострадало большое количество людей. Мощный взрыв был записан с самых разных ракурсов. «Безопасный груз» сельскохозяйственных удобрений вновь напомнил человечеству о себе. В связи с этим мы публикуем главу, посвященную взрывам сельскохозяйственных удобрений из редкой книги «Огненная коллекция» (1965).

Катастрофические взрывы «безобидного груза»

Он почти было собрался выехать из дому в редакцию газеты, когда зазвонил телефон. Знакомый женский голос взволнованно сообщил: «Джонни, срочно выезжай. У нас в порту загорелся пароход. Дыму, как на войне! Сделаешь отличный репортаж. У тебя есть шанс. Мчись!»

Молодой фоторепортер Джон Клинтон давно мечтал стать автором сенсации. Но в маленьком портовом городке Тексас-Сити на берегу Мексиканского залива выдающихся событий не было. Последнее ограбление городского банка досталось другим репортерам…

Через двенадцать минут старенький «понтиак» уже затормозил у пирса, где собралась толпа зевак. Протиснувшись вперед, Джон увидел серую громаду парохода «Гранкан», на корме которого развевался французский флаг. Судно из Марселя водоизмещением десять тысяч тонн. Из четвертого трюма валил густой белый дым.

Шарль де Жэллебон, оказавшийся капитаном парохода, не отрывая пристального взгляда от открытого трюма, нехотя отвечал на вопросы репортера: «Да, уже пятый день под погрузкой. Принимаем удобрение. Чистый, безобидный груз. Уже погрузили две тысячи триста тонн. На твиндеках арахисовые орехи, сезаль и фрезерные станки. Должны сняться на Бордо, как только закончим погрузку и отремонтируем машину. Думаю, что пожар скоро потушим».

Ничего больше не добившись у угрюмого французского капитана, Клинтон, сфотографировав его, побежал с верхней палубы к трюму. Здесь среди суетившихся матросов, грузчиков и пожарных ему удалось узнать кое-какие подробности. В восемь часов утра грузчики приступили к работе. Когда сняли люковые крышки, увидели струю думы, пробивавшуюся между бортом и штабелем мешков с удобрением. Сначала стали лить воду из кружек и ведер. Потом принесли углекислотные огнетушители. Но дым повалил еще сильнее. Кто-то догадался раскатать по палубе пожарные шланги, однако первый помощник запретил подключать их к судовой магистрали: можно было испортить груз. Он приказал закрыть трюм и пустить в него пар. Через несколько минут люковые крышки были сорваны, и из люка показались зловещие оранжевые языки пламени. Вот и все, что удалось услышать и увидеть Клинтону.

На палубе уже невозможно было оставаться. Сильный жар и едкий дым заставили людей покинуть горящий пароход. На его борту остались лишь капитан и несколько городских пожарных. Сделав еще три-четыре снимка, Клинтон бросился к своей машине. Он торопился сделать снимки и репортаж о пожаре в дневной выпуск газеты. Вскоре его автомобиль развернулся и выехал из ворот порта. В эту минуту молодому репортеру не могла прийти в голову мысль о том, что семнадцать его снимков будут помещены на первых полосах почти всех центральных газет страны. Снимки Клинтона стали в прессе США 1947 года сенсацией №1.

Клинтон уже мчался по улицам города, когда над пирсом, где был ошвартован «Гранкан», в небо взметнулся гигантский язык красно-коричневого пламени. Оглушительный, неслыханный доселе в этих краях грохот пронесся эхом над заливом Галвестон. «Гранкан», как исполинская граната, разорвался на мелкие куски. Вода у пирса, где только что стоял пароход, огромной волной хлынула на берег. Как подкошенные, рухнули стоявшие поблизости нефтяные баки, портовые сооружения…

Тяжелая, загруженная нефтью пятидесятиметровая баржа, ошвартованная по корме «Гранкана», как щепка, была выброшена на пирс и опустилась в семнадцати метрах от него на крыши стоявших в ряд легковых автомобилей…

Сила взрыва была чудовищна. Раскаленные металлические куски парохода, части судовой машины и котлов, изуродованные взрывом фрезерные станки, сотни пылающих кип сезаля — все это взлетело в воздух и опустилось на город и залив в радиусе двух миль. Тысячи мертвых чаек рухнули вниз. Два самолета, пролетавших в это время над городом, были сбиты воздушной волной и погибли в водах залива. Все стекла в домах городов и поселков, расположенных в радиусе двадцати пяти миль, были выбиты. Четыре пожарные машины, находившиеся у борта горевшего парохода, перелетели через пирс и упали в воду. Над портом повис черный гриб дыма высотой в полтора километра. 

Чудовищный взрыв, прогремевший над заливом Галвестон в девять часов двадцать минут шестнадцатого апреля 1947 года, был лишь прелюдией катастрофы Тексас-Сити — города химии на юге США. Упавшие на город раскаленные осколки металла, горящие кипы сезаля стали причиной сотен очагов пожара.

Одно за другим с быстротой цепной реакции вспыхивали нефте- и бензохранилища. Из лопнувших нефтепроводов текла нефть. Она воспламенялась при первом попадании раскаленных кусков металла. Горели склады, дома, машины, горели целые улицы.

Район порта оказался отрезанным от города огненной стеной. Тушить пожары было некому: городская пожарная команда, которая прибыла на тушение «Гранкана», погибла при взрыве. В городе началась паника. Никто не знал, что произошло. В порту, на химических заводах «Монсанто» загорелся центральный склад серы. Ветер нес ее удушливые пары в сторону города. Клубы дыма от гигантских нефтяных пожаров закрыли солнце.

Одна за другой в пылающий Тексас-Сити стали прибывать пожарные команды из близлежащих городов. Однако помочь погибающему городу они не могли — каждые полчаса возникали все новые и новые очаги пожара. Городская радиостанция бездействовала. По задымленным улицам города, пробираясь между обломками и трупами, проезжали полицейские автомашины. Их громкоговорители указывали обезумевшим от страха жителям наиболее безопасные пути эвакуации. Прибывшие из порта Крокер солдаты вели спасательные работы, вытаскивали из-под обломков рухнувших зданий покалеченных людей. По просьбе губернатора на тушение пожаров были брошены почти все пожарные части штата Техас.

В час десять минут ночи, когда удалось ликвидировать большую часть очагов огня, над портом один за другим взметнулись языки пламени и прогремели еще два взрыва — это взорвались пароходы «Хайфлайер» и «Вильсон Киин» с «безобидным» грузом. Взрывы разрушили расположенные на пирсе железобетонные склады; выброшенные в воздух осколки послужили причиной многих новых пожаров (рис. 1).

Напряженная борьба с огнем длилась более трех суток.

На рассвете четвертого дня, когда пламя было потушено и дым рассеялся, группе журналистов, прибывших в Тексас-Сити, предстала мрачная картина. Более одной трети города было разрушено и сожжено. Пятнадцать тысяч человек остались без крова. Три четверти всех химических предприятий было уничтожено. Материальный ущерб исчислялся почти в сотню миллионов долларов.

Что же явилось причиной столь неожиданной и ужасной катастрофы? Почему взорвался в трюме нитрат аммония — этот «безобидный» груз?

Во время описываемых событий одна из школ Тексас-Сити была превращена во временный морг. Сюда привезли тела погибших при катастрофе. Их насчитывалось около тысячи. Врачи, следователи и полицейские чиновники опознавали трупы. После пожара под рукой не было ни листа бумаги. Основные данные о жертвах пришлось писать на бланках полицейского управления. По иронии судьбы к каждому трупу прикрепили стандартные талоны с надписью «За нарушение правил уличного движения».

Один из журналистов мрачно заявил: «В таком случае уж лучше бы взяли бланки у пожарников «За курение — штраф». Именно эта реплика помогла американским следователям пойти по правильному пути.

Следствие по взрыву «Гранкана» велось самым тщательным образом. Комиссия Федерального бюро расследований США доказала, что портовые власти Тексас-Сити разрешали грузчикам порта курить в трюмах пароходов во время работы. Эксперты пришли к выводу: причиной пожара явился брошенный в трюм «Гранкана» окурок. Но почему взорвалось удобрение? На этот вопрос комиссия точного и четкого ответа дать не смогла. До сих пор в США единого мнения специалистов по этому вопросу нет, и этот случай относится к разряду таинственных взрывов.

■

Прошло всего три месяца, и почти такая же катастрофа повторилась во французском порту Бресте.

Двадцать восьмого июля 1947 года днем, в половине первого, на норвежском пароходе «Оушн Либети» вспыхнул пожар. В трюмах этого судна находилось более семи тысяч тонн различного груза, включая три тысячи триста тонн «безобидного удобрения». В течение часа пароход был почти полностью охвачен огнем. В час сорок пять минут портовые власти начали буксировку «Оушн Либети» в море. Его удалось оттянуть на полмили от ближайших сооружений порта. Попытки затопить пароход ни к чему не привели — до кингстонов невозможно было добраться.

Вечером, в пять часов тридцать восемь минут, последовал чудовищный взрыв. Из команды «Оушн Либети», которая еще продолжала попытки гасить пожар, не спасся ни один человек. Несмотря на то, что это произошло на значительном расстоянии от берега, в городе более пятисот человек получили тяжелые ранения. Дождь раскаленных осколков парохода и груза вызвал пожары. От парохода «Оушн Либети» осталась лишь кормовая часть, остальное разлетелось на куски…

Комиссией, разбиравшей дело, было установлено, что взрыв произошел по той же причине, что и три месяца назад на «Гранкане»: при тушении «безобидного удобрения» закрыли трюм и применили пар…

■

Второе эхо техасской катастрофы прогремело через девять дней на другом конце земного шара, вдали от Мексиканского залива и Бреста. Взрыв «безобидного груза» произошел в Австралии, в порту Мельбурн. Английский пароход «Махиа» грузоподъемностью более десяти тысяч тонн готовился к отплытию в Англию. Во время грузовых работ на третьем трюме по неизвестной причине один за другим, с промежутком в секунду, произошли четыре взрыва. Груз, уложенный на твиндеках и верней палубе, был подброшен на несколько десятков метров вверх. Через несколько минут в пятом трюме произошел пятый, самый сильный взрыв, и судно было почти полностью разрушено. Расположенные в ста пятидесяти метрах от парохода береговые склады загорелись. Лишь через шесть часов их с трудом удалось потушить силами всех пожарных команд города.

Причина взрыва осталась так же загадкой. Единственное, что было известно: на судне, помимо прочего груза, находилось около сорока тонн хлората натрия.

Завесу над тайной техасской катастрофы можно приподнять, если проанализировать все обстоятельства ее сопровождавшие.

Дело в том, что некоторые сельскохозяйственные удобрения требуют очень осторожного обращения.

Селитры — азотнокислые соли калия, натрия, кальция, аммония — известны людям давно. Аммиачная селитра содержит до тридцати пяти процентов связанного азота, который целиком усваивается почвой. В то же время аммиачная селитра — основной компонент целой династии различных взрывчатых веществ (ВВ) — аммонитов. Достаточно сказать, что если смешать аммиачную селитру с мукой сосновой коры, то получится ВВ — динамон; смесь с порошком алюминия — это аммонал и так далее. Сама по себе, без горючих добавок, при определенных условиях аммиачная селитра тоже может взорваться. Поэтому специалисты ее называют «ВВ особого рода». Известно, что она не загорается от искры и даже в пламени электрической дуги разлагается без взрыва. Если сжигать на костре до двухсот килограммов аммиачной селитры, взрыва может и не последовать.

И все же человечество время от времени становилось свидетелем катастрофических взрывов аммиачной селитры. Так, в 1916 году в Окленде (США) на заводе удобрений взорвались по неизвестной причине три тонны полуфабриката аммиачной селитры, находящегося в «упарке». В 1921 году в Кривальде взорвались два вагона с селитрой. В том же году она явилась причиной самого большого (до появления атомной бомбы) катастрофического взрыва на земле. Взрыв произошел в городе Оппау (Германия) на заводе, изготовлявшем искусственное азотистое удобрение. Как побочный продукт получался аммоний, и так как спроса на него не было, то его сваливали в обширную, глубиной в четыре-шесть метров яму, оставшуюся после выемки глины для уже давно закрытого кирпичного завода. За несколько лет там накопилось около восьми тысяч тонн аммония, и он так слежался, что образовал как бы сплошную скалу.

Но вот на аммоний появился спрос, и его решили продавать, но оказалось, его не берут ни лопата, ни лом, ни кирка. Попробовали бурить шурфы и взрывать малыми зарядами крупнозернистого черного пороха. Проделали отдельные опыты, — все благополучно. Работа была сдана подрядчику, которому строго наказали применять черный порох и малые заряды. Так в начале подрядчик и делал, но, увидев, что работа продвигается медленно, решил своим умом: «Кто же теперь черным порохом работает, ведь уже много лет я рока-роком работаю» и, никого не спрашивая, заложил несколько зарядов рока-рока. Действие этого вещества бризантное и вызвало оно детонацию, т.е. мгновенный взрыв всей массы аммония.

От химического завода не осталось и следа (рис. 2), больше половины города Оппау было разрушено до основания, убито боле двух тысяч человек, по другим сведениям — до четырех тысяч, осколки и камни летели на пять-десять километров кругом, а один стальной осколок пробил крышу дома в в пятнадцати километрах от места взрыва.

Отмечены повреждения строений на расстоянии семидесяти пяти километров. На месте взрыва образовалась воронка шириной девяносто шесть метров, длиной сто шестьдесят пять и глубиной восемнадцать с половиной метров.

Казалось бы, огромные человеческие и материальные жертвы должны были насторожить людей. Увы, забвение уроков истории свойственно людям. Три года спустя в США последовал взрыв аммиачной селитры на заводе «Аммонит», а еще через год — на фабрике «Геркулес-Паудер».

Анализ многих катастроф показывает, что они происходили не по одной, а по нескольким «наслоенным» причинам, каждая из которых в отдельности не способна вызвать катастрофу.

Боязнь капитана «Гранкана» испортить водой удобрение — основная причина катастрофы в Тексас-Сити. Известно, что многие ВВ имеют свою «критическую массу». Их горение в массе одного, десятка или сотни килограммов не сопровождается взрывами, но когда пройден «критический» порог, горение переходит во взрыв. Ряд ВВ спокойно горит на открытом воздухе. Однако стоит их поместить в оболочку (патрон), как горение мгновенно переходит в детонацию.

Приказав закрыть трюм, помощник капитана допустил фатальную ошибку. Аммиачная селитра настолько богата кислородом, что приток воздуха только бы уменьшил окисление. В начавшемся процессе разложения селитра питала кислородом горящие в трюме вещества — бумажные мешки, тару и деревянные настилы. Попытка потушить пожар паром оказалась роковой ошибкой.

Один из виднейших английских специалистов пожарного дела Фрэнк Рашбрук в книге «Пожары на судах», изданной в Лондоне, в 1961 году, считает, что для тушения пожара, где имеется нитрат аммония, следует применять только воду, и притом в большом количестве.

Но это утверждение спорно. Когда пожар распространяется настолько, что начинается разложение всей массы селитры, вода может стать уже пособником взрыва. Более того, в последнее время все больше применяются водонаполненные ВВ: в них основной заряд для усиления эффективности взрыва заливается либо водой, либо раствором селитры.

Взрыв парохода «Оушн Либети» принципиально мало чем мог отличаться от взрыва «Гранкана», поскольку речь идет о том же веществе. Но на «Махиа» находилось сорок тонн хлората натрия. Это близкий «родич» хлората калия — бертолетовой соли, применяющейся в пиротехнике для производства взрывчатых веществ, объединяемых названием «хлоратиты».

Хлорат натрия отличается токсичностью, свойственной всем хлоратам, — на этом основано применение его как гербицида для борьбы с сорняками. При нагревании разложение хлората натрия протекает экзотермически: килограмм соли выделяет триста пятнадцать литров кислорода. Если абстрактно допустить возможность термического разложения сорока тонн хлората, то около тридцати миллионов литров кислорода могли превратить даже небольшой пожар в столь же грандиозный и трагический фейерверк. В техническом хлорате натрия могут быть органические примеси, а они лишь увеличивают взрывоопасность хлората натрия. Если к этому добавить их способность взрываться при нагревании или под влиянием удара, то искорки катастрофы станут достаточно ясными.

После всего сказанного, естественно, напрашивается вывод: все селитры, хлораты и вообще все продукты с избыточным содержанием кислорода при перевозках и хранении должны рассматриваться как потенциальный взрывчатый материал.